Начало весны ознаменовалось сразу двумя громкими событиями для поклонников панк-культуры: на портале «КиноПоиск» состоялась долгожданная премьера сериала «Король и Шут», а бюро Planet9 совместно с «Плюс Студией» и «Яндекс. Афишей» представили масштабную экспозицию на «Винзаводе». Выставка посвящена развитию панка с момента зарождения стиля на Западе до его появления в России и, в частности, воплощения в музыке Михаила Горшенёва и Андрея Князева. О том, кто такие панки и в чём заключается феномен «Короля и Шута», «Центральная Служба Новостей» поговорила с музыкальным обозревателем и куратором выставки «Панк-культура. Король и Шут» Борисом Барабановым.
У многих при упоминании слова «панк» в голове всплывает стереотипный образ молодого человека в косухе и с ирокезом, увешанного цепями и ведущего себя нарочито грубо и неприятно. Однако стиль «панк» как явление гораздо шире, что наглядно демонстрирует Ваша выставка. Какое определение слову «панк» дали бы Вы?
Это антоним к слову «норма», поэтому панк — это выход за любые нормы. Причём очень важно отметить, что этот выход за пределы нормы нередко сопровождается агрессией, но эта агрессия никогда не направлена против других людей. Чаще всего она направлена против самого себя. То есть, например, Игги Поп или, в России, Ник Рок-н-ролл резали себя на сцене осколками стекла, или испражнялись, или вели себя, выходя за рамки. Эти истории сопровождаются тем, что они вне рамок художественного образа, который они создают. Есть, есть выход за пределы нормы, есть агрессия, которая лежит на поверхности, а внутри — это тяжелое осмысление себя в обществе, в котором ты живёшь.
Фото: пресс-служба «Яндекс. Афиши»
Кого бы Вы лично назвали олицетворением панка и главными его представителями, оказавшими наибольшее влияние на этот стиль?
У меня есть образ из моей юности. Я жил в Одессе, и наши неформалы собирались в таком месте, которое называлось «Пале рояль» за оперным театром знаменитым [имеется в виду Одесский театр оперы и балета - прим. ЦСН]. Там собирались неформалы, то есть люди с длинными волосами, с серёжками. Нередко на нас нападали гопники. Правда, такого слова не было. Мы их называли «быки могучие». Среди нас был такой панк по имени Сервантес. Его звали Дима, на самом деле, но у него прозвище было Сервантес. Он жил очень далеко. Он приезжал специально на это место тусовок, специально пообщаться с себе подобными. Он знал, что его могут избить быки. Поэтому внешне он выглядел как Олег Гаркуша [участник группы «АукцЫон» - прим. ЦСН], то есть буквально копировал его имидж. Всё, что выше пояса — это какой-то был сюртук с медалями, еще какие-то элементы вызывающие, а ниже пояса были абсолютно домашние спортивные штаны, трико с отвисшими коленками, какие-то домашние тапки… И у него в руке всегда было мусорное ведро. Всегда. То есть, он приезжал, зная, что сейчас, если приедут быки нас бить, он всегда может сказать, что он вышел вынести мусор и живёт здесь рядом, что он здесь, с этого района. В остальное время он вёл вполне панковскую жизнь. Мы это всё обсуждали — музыку, стиль, какие-то новости. Вот Сервантес был для меня олицетворением панка. Не знаю, как он сейчас живёт. Это было 35 лет назад.
Расскажите, пожалуйста, как началась Ваша работа над выставкой «Панк-культура. Король и Шут»? Какую идею хотелось воплотить? Как разрабатывалась концепция?
Мы знакомы с ребятами из компании Planet9, в какой-то момент они предложили мне чуть-чуть помочь с выставкой про Виктора Цоя. Собственно, Александр Кармаев [управляющий партнёр Planet9 - прим. ЦСН] предложил стать одним из кураторов проекта про панков вместе с другими замечательными людьми.
Я про сериал слышал очень давно, что есть такая идея, еще в 2021-м году. То, что предложили сделать выставку, просто сошлось, потому что у ребят был хороший опыт с Цоем, и люди, условно хранители канона отечественной контркультуры, такие как Игорь Панкер [продюсер группы «Кукрыниксы» - прим. ЦСН], например, они прониклись доверием к команде.
Фото: пресс-служба «Яндекс. Афиши»
Была основная идея. Было много разных мыслей, от которых по ходу дела пришлось отказаться, что-то появилось. В какой-то момент мы поняли, что мы сами не понимаем до конца, что такое панк. То есть, у нас уже есть какой-то устоявшийся образ, условно, у меня есть представление о том, что это значит в музыкальном смысле. А когда мы говорим о человеке — «панк», это не обязательно значит, что мы говорим про того персонажа с ирокезом, с серьгами, с английской булавкой. Это что-то шире. И понять, что именно — очень полезно сейчас, поскольку мы чувствуем на себе границы, которые вырастают вокруг нас всё больше и больше. Границы, стены, норма. Повторю — это слова. Когда мы говорим о памяти — это разговор фактически о возможности выйти за границы, за пределы этой нормы, не будучи при этом субъективным, не нанося вред, не нанося никому никакой ущерб. Вот это интересная история. Мы стали об этом думать, и получилась та часть выставки, которая касается панк-культуры в целом.
Расскажите поподробнее об экспонатах выставки — что для Вас, как для куратора, было наиболее важно и интересно представить посетителям выставки и поклонникам панк-культуры?
Лично моя главная радость, что нам удалось получить экспонаты из домашней студии Егора Летова [основатель и фронтмен группы «Гражданская оборона» - прим. ЦСН]. Эти вещи, которые нам предоставили наследники Летова. Часть из «ГрОб-студии» Летова омской. Они в Москве никогда именно в режиме выставки не экспонировались. В этом смысле это уже уникальная экспозиция, это уже делает её обязательной для посещения. Независимо от того, любите ли вы панк-рок, любите ли вы рок-группу «Гражданская Оборона». Это уже как культурное явление! Думаю, что «ГрОб-студия» — это то, ради чего стоит прийти на выставку, помимо «Короля и Шута».
Ещё туалет клуба CBGB. Это символ американской культуры, и тоже наша идея. Так как это вообще первая выставка такого рода в России, мне было интересно в этом смысле поработать — сделать несколько пространств, куда человек входит внутрь, и все пространство представляет собой экспонат. Не то, что ты подходишь к витрине и рассматриваешь рукописи Андрея Панова, а ты просто попадаешь в какое-то пространство. Собственно, такими пространствами стали магазин SEX, студия Егора Летова и туалет CBGB.
Фото: пресс-служба «Яндекс. Афиши»
Как Вы считаете, в чем секрет неугасающей популярности «Короля и Шута»? Почему группа остаётся актуальна до сих пор и привлекает не только тех, кто застал расцвет коллектива, но и нынешнюю молодежь?
Две вещи. Во-первых, в те времена, когда группа ещё существовала, очень много внимания на себя притягивали образы музыкантов. Эти образы для многих были отталкивающими. Я знаю, что многие мои друзья, сверстники просто на дух не переносили «Короля и Шута». Просто из-за того, что это выглядело не очень, с нашей точки зрения, презентабельно, соответственно, и музыка, которая за этим стояла, тоже не вызывала большого энтузиазма. Сейчас вот эта видимая составляющая ушла куда-то в тень, а песни, наоборот, остались. И когда их слушаешь, ты понимаешь, это реально крутые мелодии, это круто сделанные композиции, главное, что их можно воспроизводить по-разному. Я думаю, что мы еще увидим какие-то очень крутые каверы на «Короля и Шута», которые будут решены в совершенно другом стиле. Вообще без гитар, может быть. В принципе, это то, что происходит с «Сектором Газа», когда вдруг в чартах оказывается песня «Лирика», исполненная в каком-то поп-ключе совершенно.
Второе — это то, что «Король и Шут» очень крут для «ТикТока»: маленькие фрагменты информации, как визуальные, так и музыкальные. И у них действительно есть маленькие фрагменты в песнях, которые цепляют. Такие сегменты информационные, я бы сказал, под которые очень круто снимать: кто поёт, кто перепевает, какие-то моменты и какие-то кусочки клипов. Потому что, опять же, для «ТикТока» достаточно одного поворота головы, одного взгляда диких глаз Горшка, и это уже самостоятельный клип. Поэтому, я думаю, «ТикТок» сыграл свою роль.
